а-музыкальное. Mon coeur s'ouvre a ta voix..
Вся штука в том, что гении понимают мир иначе.О.Э. Мандельштам сказал: "Дай Бог, чтобы Пушкина поняли, так, как он этого хотел, за всё это время хотя бы десять человек." И даже не претендовал на то, чтобы понимать его абсолютно.
В этом плане, кстати, какая глубина совпадения текста и музыки в "Онегине" П.И.Чайковского! Чайковский невероятно отржает не просто героев романа, не просто события, а вскрывает самую суть их сознания и обнажает суть их бытия. "Онегина" можно слушать бесконечно!
Но речь о Сен-Сансе и его Далиле.
Отражение события на картине, в музыке, стихе и т.д. есть дело механическое. Отражение своего отношения есть дело личное, чаще сугубо фиолетовое нам, потребителям.
Поиск, понимание и вскрытие тайны существования есть самоцель.
Что важно: Далила, по факту сучка ещё та. Самсон, будучи парнем простым доверяет ей свой самый важный секрет. Далила оперативно обрабатывает информацию, обрезает волосья, в которых сила самсонова и, для пущей радости, выковыривает ему глаза.
Сюжет и оперы, и всей истории незамысловат и прост. И опера, будучи во времена создания "Самсона и Далилы" продуктом массового потребления, не должна быть сложной, непонятной или наводящей на размышления. Опера должны была нравиться. Как гнобили в своё время Моцарта, когда его опера была непонята масами, а? Такие дела.
Но ни тогда, ни сейчас жизнь не бывает однозначной, а истина абсолютной. Это нам сейчас кажется, что век классицизма был прост и дихотомичен, что это только наш модерн и постмодерн отверг диалектику и строгое деление всей явлений на чётко обозначенные части.
И поэтому настоящий художник во все века создаёт многослойное, многоуровневое полотно, в котором каждый выбирает свой уровень (или уровни) и по нему прочитывает творение.
В "Самсон и Далиле" это очень ясно видно в арии Далилы.
Вольно она смыслуется так:
"Мое сердце отзывается твоему голосу,
Как цветок раскрывается поцелую Авроры.
Иссуши мои слёзы, мой любимый.
Пусть твой голос звучит для меня.
И скажи ты Далиле, что с ней будешь вечность,
Отзовись ты на нежность словами былыми
Словами, что я обожаю.
И в ответ на призыв мой,
Опои меня любовью.
Как трепещет пшеница на поле
От касания лёгкого ветра,
Так трепещет и сердце моё
И ждёт себе в пару
Твой голос любимый.
И в объятия твои тогда
Всю любовь свою брошу
Быстрей, чем стрела
Срывается с лука.
И в ответ на призыв мой,
Опои меня любовью."
Все мы догадываемся, какая она гадина, но почему Каллас вкладывает столько страдания в неё, как если б она действительно была влюблена в Самсона?
Ведь классическое исполнение этой партии требует холодной, расчётливой, практичной и безумно патриотичной героини. Почти всегда всем вокруг, кроме Самсона, понятно, что Далила просто соблазняет его, чтобы выведать секрет. И большая часть исполнительниц это и делает. Надменно, торжественно, с переливами, громко и чётко.
Как, например, Елена Гаранча:
Или Мэрлин Хорн
Но отчего Каллас делает это иначе? Может и она понимает мир иначе?
И случайно, рыская в огромном количестве ренденций арии, я увидел великую Норман.
Да, она делает это также - и надменно, и торжествующе, и показно торжественно и чувственно.
Но посмотрите, как в ней что-то вздрагивает в перерыве между куплетами, и она на время становится иной, как на протяжении второго куплета вдруг меняется не просто образ героини, а всё понимание сюжета становится другим. Она и любит и страдает.
Норман ведёт эту линию до второго "Ah! réponds à ma tendresse!", менятеся в лице, становится прежней Далилой и буквально выплёвывает самые, казалось бы, важные слова всей оперы. "Самсон...Самсон! Я люблю тебя"
Классическая опера - это такая пропасть понимания жизни!
Sursa
2011-06-21 06:53:56