Вспомнилось...
Когда-то давным-давно, когда на российском или, может, даже советском телевидении уже были ток-шоу, но их еще не называли ток-шоу, смотрели мы с мамой какую-то передачу про приметы. Или она одна смотрела, а потом мне рассказала. Не помню.В общем, она сказала, что Ширвиндт сказал, что если у встречной машины половинки номера дают в сумме 100, то это хорошая примета, а если 98 — плохая.
Про 100 мы к тому времени уже слышали. Тут я уже не помню, кто это сказал. Но кто бы ни сказал, нам стало интересно, сможем ли мы найти хоть одну машину с таким номером.
И нашли.
А потом стали находить всё больше и больше.
Это было чисто позитивное занятие, а тут бац — и Ширвиндт со своими 98. Которые мы, конечно, тоже тут же начали находить всё больше и больше. Оставалось только жалеть, что мы видели ту передачу. А я чуть не написала рассказ про чувака, которому какой-то другой чувак рассказал про какую-то дурацкую примету и который отомстил этому другому чуваку, отправившись на машине времени в его прошлое и рассказав об этой примете ему самому.
Так мы и жили, иногда — во время особенно долгих прогулок — встречая штук по двадцать номеров каждого вида, иногда подолгу не видя ни одного, но не переставая вести им счет. Иногда побеждали сотки, иногда девяностовосьмерки.
Разумеется, каша, заменяющая мне мозг, захотела выяснить, не является ли одна из сумм вероятнее другой. Если бы это было так, от гонки можно было бы отказаться. Но, просидев за сложнейшими расчетами и размышлениями несколько дней (не смейтесь, не смейтесь, тупость — это не смешно), я пришла к выводу, что они, блин, равновероятны! То есть может, конечно, в Бендерах и больше одних машин, чем других, но способов разложения на двухзначные слагаемые у них было поровну. Более того, их — способов — было много. Больше, чем у 98 и 100, их было только у 99. Я пыталась ввести в мамину систему примет еще и 99 — например, для нейтрализации 98, — но ей такое новаторство по вкусу не пришлось.
И тут появилось кое-что новое, а именно машины с трехзначными номерами. Тогда это были еще только молдавские номера, их было немного, но они были. И это было неуютно. Они выпадали из нашей картины мира. У них не было половинок! Нечего было складывать.
Мама начала засчитывать как счастливые машины с номером 100. Просто 100, три цифры. Но я с таким подходом согласиться не могла! Где есть 100, должно быть и 98, и они должны быть равновероятны. То есть надо учитывать и 098. А это как-то... как-то тупо. Менять множество номеров с самой большой, не считая 99, суммой половинок на один-единственный номер. Тем более что в Бендерах попросту не было машин с номером 098.
И я предложила не складывать, а перемножать. Есть три цифры. Считаем их тремя числами. Перемножаем. Если результат 100, то номер счастливый, если 98, то несчастливый, если какой-нибудь другой, то никакой. И это был не просто выход. Это был красивый выход. Потому что количество возможных номеров с произведением цифр, равным 100, было равно количеству номеров с произведением цифр, равным 98. Да.
И вот теперь, когда четырехзначные номера канули в Лету, у нас с мамой есть наша личная примета про автомобильные номера. Номер из цифр 4, 5 и 5 — к добру, из цифр 2, 7 и 7 — к худу. От многого занудства — многие печали.
Только не пытайтесь это повторить. Да. Мне ведь не нужна ваша машина времени с мстительным читателем ЖЖ внутри: я придумала эту гадость сама.
Sursa
2011-06-08 14:45:33